«Любить человека — значит, видеть его таким, каким его замыслил Бог»

Не так давно в стране восходящего солнца тиражом в миллион экземпляров был напечатан роман «Братья Карамазовы». Японцы как хорошие экономисты и маркетологи были абсолютно уверены в успехе проекта, что и подтвердилось в самом скором времени – книгу раскупили. Переводчик Икуо Камэяма при этом отметил, что, как и во всех читающих странах, десять тысяч экземпляров – уже очень успешный тираж, а супервостребованные в Японии сочинения Харуки Мураками выходят, к примеру, тиражом в триста тысяч экземпляров. Это уже не только русская, это уже глобальная литература, утверждает переводчик Достоевского, поскольку при ее прочтении «в душе остается все-таки не текст, а мир, который создает писатель».

Федора Михайловича Достоевского часто называли «психологом пера» за «слияние душ», тонкое сопереживание всем своим героям, именно всем, без деления на положительных и отрицательных, ибо каждый из них – Человек, Божье создание. Достоевский не соглашался: «Меня зовут психологом. Неправда. Я лишь реалист в высшем смысле, — то есть изображаю все глубины души человеческой».

… Когда в конце декабря 1859 года Достоевский вернулся в Санкт-Петербург после каторги, его друзья выразили ему искреннее сочувствие: «Пять лет на каторге – с этими вшами, с этими каторжниками, заключенными, в этом унижении, в холоде, голоде с крысами! Как ты это все пережил, ты время потерял драгоценнейшее!» Ответ Фёдора Михайловича был таким: «Я только на каторге познал себя и Бога. И я теперь уверен, что сколько человеку в жизни надо счастья, в такой же мере ему надо и несчастья, потому что он и счастья-то своего не поймет».

Пройдя через множество испытаний, Достоевский в полной мере понимал цену простого человеческого счастья. Его произведения очень часто упрекают в чрезмерной запутанности и усложнённости, что мешает восприятию сюжета читателями, для сравнения подчеркивают ювелирную отточенность творений других, более благополучных в жизни писателей – Ивана Сергеевича Тургенева, например. Но вторая жена Достоевского, Анна Григорьевна Сниткина справедливо заметила, что «редко кому приходит в голову припомнить и взвесить те обстоятельства, при которых жили и работали другие писатели, и при которых жил и работал мой муж».

В раннесоветское время книги Достоевского если и не запрещали, то и необходимой марксистской литературой не признавали. Ну, а как же иначе: революционную борьбу писатель никогда не поддерживал, активно высказывался о направляющей роли христианства в жизни народа, в связи с чем Ленин окрестил писателя «архискверным Достоевским». Немного реабилитировал классика нарком просвещения Луначарский, назвав его великим пророком России: «Достоевский не только художник, а и мыслитель. Достоевский — социалист. Достоевский — революционер»! Сегодня даже верится с трудом: ярлык реакционера с писателя сняли только в 1956 году, а спустя тринадцать лет его имя появились во всех школьных учебниках литературы.

За рубежом ситуация была еще интересней: совсем недавно романы русского классика размещались в книжных магазинах и библиотеках Европы и Америки на полках с криминальной литературой, а сегодня его произведения изучают во всех мировых университетах, причем не только на филологических факультетах: Достоевский в качестве «учебной дисциплины» интересен психологам, юристам, философам и социологам.

Сочинения Достоевского читают во всем мире, и каждое поколение открывает для себя писателя заново: он вообще очень современен. Как заметил в свое время Чингиз Айтматов, «и в сегодняшнем мире с его атомными бомбами, в мире, раздираемом расовыми проблемами и разгулом насилия, тревожный набат Достоевского гудит неумолчно, взывая к человечности, гуманизму». Мы спорим с великим романистом, расходимся и сходимся с ним во взглядах, но всегда чувствуем его острое неприятие несправедливости, отвратительно устроенного социального общества, а главное – страстную мечту о гармоническом, светлом будущем для каждого человека.

Великие мысли великого писателя:

• Ищите любви и копите любовь в сердцах ваших. Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
• Я боюсь только одного – оказаться недостойным моих мучений.
• Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.
• Как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его!
• Случается же так, что живешь, а не знаешь, что под боком там у тебя книжка есть, где вся-то жизнь твоя как по пальцам разложена.
• Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная, куда девать свое свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я разыскиваю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.
• Перестать читать книги — значит перестать мыслить.
• Станьте солнцем, вас все и увидят.
• Живи так, как если бы от тебя зависела судьба мира.
• Никогда люди никакою наукой и никакою выгодой не сумеют безобидно разделиться в собственности своей и в правах своих. Всё будет для каждого мало, и все будут роптать, завидовать и истреблять друг друга.
• Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.
• Наша новая Русь поняла, что один только есть цемент, одна связь, одна почва, на которой всё сойдется и примирится, — это всеобщее духовное примирение, начало которому лежит в образовании.

Сочинения Фёдора Михайловича Достоевского и книги о писателе